|
20 январь 2021
Первые люди в космосе: американский опыт. WE SEVEN 111
Фотография НАСА
WE SEVEN WE SEVEN WE SEVEN
Это вольный и фрагментарный пересказ содержания этой книги. Возможны некторые неточности - не все технические
детали и тонкости английского языка мне были понятны. Но надеюсь, что по этому тексту можно составить
представление об этой книге. Она состоит из отдельных рассказов - астронавты пишут о себе, о подготовке к полету, о самих полетах.
Книга НАС СЕМЕРО - WE SEVEN by astronouts themselves. Авторы Скотт Карпентер, Гордон Куппер, Джон Гленн,
Вирджил Гриссом, Вальтнер Шира, Ален Шепард и Дональд Слейтон., 1962 год. Simon and Shuster/ В книге участвуют все
на равных, ко времени издания слетали в космос 4 из них. Шеппард и Гриссом в 61 году - суборбитальные полеты, и в 62
- орбитальные полеты Гленна и Карпентера.
Мне кажется, что некоторые части этой книги - это просто отличная литература хэмингуэевского типа: мужщины
сражаются с жизненными обстоятельствами и побеждают их.
Введение книги написал Джон Диттл, он работал для журнала ЛАЙФ. Может вся эта книга - это собранные статьи для
этого журнала? Возможно редактор сильно тексты редактировал - истории там очень разные, но стиль похоже один(?).
Скорее всего это литературная обработка бесед с астронавтами, записанных во время встреч. Диттл пишет, что
встречался с астронавтами все время после того, как их отобрали. Он много внимания уделяет чисто журналистскому
вопросу - насколько каждый хотел полететь первым. Карпентер ответил примерно так: для меня было важнее оказаться в команде
первых. В этом деле будет много первых...
Кто такие первые астронавты - частично пилоты, частично инженеры, частично исследователи, частично ученые,
частично подопытные кролики и частично герои?
Они считали, и пишут об этом, что их отобрали не для испытания готовой космической техники - ее еще и не было, ее
на глазах создавали. Они должны были активно участвовать в ее создании. "Наша кабина размером с обычную
телефонную будку, набитая 5 милями проводов..."
В обширном введении Диттл пишет о разных проблемах полетов в космос, о самих астронавтах. И завершает - летали
Гагарин,Титов, Николаев, Попович, но теперь вот полетели первые люди свободного мира, и они расскажут, как там на
самом деле. Я поначалу думал - обычная пропагандистская галиматья. Но книга оказалась очень интересной.
Замечательные тексты - написанные неординарными людьми. За их плечами - и инженерная, и летная подготовка.
Некоторые воевали в Европе и Корее.
Я где-то читал, что на решение американцев прекратить суборбитальные полеты повлиял суточный полет Германа Титова
(кажется, что планировались суборбитальные полеты всех астронавтов). В книге об этом не говорится. Вряд ли сами астронавты
этого не написали бы - возможно это исключил редактор книги.
Гагарин, Титов и Фон Браун - они в книге упоминаются лишь несколько раз. Часто упоминается Гилрут, кажется в программе
Аполлон он отвечал за спускаемый на Луну аппарат.
Путь в космос у СССР и США совершенно разный, страны существовали тогда совершенно в разных контекстах , в
разных социально политических условиях. Гленн пишет, что американцы работали с отставанием в 4 года. А почему?
Ведь не социалистическое государство инициировало космос - оно инициировало ракеты. А космос "пробили" эти
несвободные люди, даже такие, как Королев - сидевшие в лагерях. Тихонравов вопреки всему занимался продвижением
идеи спутника и полета человека в космос. Келдыш принимает в 1953 году на работу Вс.Егорова - рассчитывать полет на
Луну, в 1954-м Тимур Энеев рассчитывает баллистический спуск.
"Божественный отпечаток на сотворенных человеком вещах дает чувство радости, а может быть, вместе с тем и свободы"(Михаил Пришвин)
Вот две цитаты из книги WE SEVEN.
"Есть нечто более важное, чем собственная жизнь".
"Я смотрел на людей и махал им в ответ - они идентифицировали меня как своего, они были для меня своими."
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХхХХХХХХХХХХХ
Краткая историческая справка
Весна 1959 - приезд американских врачей в СССР. А.Котовская: "Они выступили с о докладами о принципах и методах отбора астронавтов в США. Мы задавали грамотные вопросы, что свидетельствоало о нашей осведомленности и квалификации. Возможно они ожидали не столько вопросово с нашей стороны, сколько дискуссий - но мы не имели на это разрешения."
В Америке было решено - полеты человека начать с суборбитальных полетов (набор высоты за пределы атмосферы и спуск). В СССР еще в 1958г. по предложению М.К.Тихонравова решили сразу начать с орбитальных (суборбитальный полет ничего нового не даст).
Для суборбитальных полетов американцы использовали ракету РЕДСТОУН, для орбитальных - более мощную ракету АТЛАС. В СССР, начиная со Спутника, все полеты осуществлялись более мощной ракетой Р7.
Апрель 1959 - отобран 1-й отряд американских астронавтов, март 1960 - 1 отряд советских космонавтов
Космические полеты 61-62 годов.
Гагарин - 12 апреля 1961 - 1 виток ковруг Земли
Шепард май 1961, Гриссом июль 61 - суборбитальные полеты
Титов 6 августа 1961 - суточный полеn вокруг Земли
Гленн февраль 1962, Карпентер март 1962 - 3 витка вокруг Земли
Николаев 11-15 августа 1962, Попович 12-15 августа 1962.
Ширра октябрь 1962, 9 часов полета (6 витков)
Возможно, частые задержки стартов американских астронавтов связаны не только с техническими проблемами - эти старты должны были транслироваться по телевидению, и погода не должна была портить картинку. Вообще роль американских СМИ достаточна интересна. По словам Д.Путткамера, сотрудника фон Брауна в программе Аполлон, за трансляцию первых стартов на Луну американское телевидение платило НАСА, за трансляцию последнего полета НАСА само платило телевидению - зрителям стал больше интересен футбол.
Литература
А.Котовская. Непрошедшее время, Москва, Слово, 2012.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХхХХХХХХХХХХХ
ХХХХ WE SEVEN ХХХХХХХ WE SEVEN ХХХХ
Джон Гленн+++++
А past to draw on - Прошлое, на которое можно опереться.
Гленн пишет о себе. Далее каждый астронавт тоже пишет о себе.
+++++++
Ничего сверхсложного в нашей работе и в работе специалистов нет - есть преданность делу. Успехи нашей страны в
разных других областях подготовили и этот успех. Страна способна пойти так далеко и так бысто в области
пилотируемых космических полетаов, как мы захотим. Те, кто полетит на Марс пройдут через ту же подготовку, что и
мы.
Гленн решил научиться летать, учась в колледже. Родители были против - это считалось тогда рисковым делом, но их
уговорил профессор Гленна. I WAS SOLD OF FLYING - я погрузился в полеты, я почувствовал полеты. Потом случился
Пирл-Харбор (1941). Мы прошли проверку для армии, но нас все не призывали, и я ушел во ФЛОТ. Потом МОРСКАЯ
ПЕХОТА. I earn my wings in 43 - я получил погоны в 1943. Эскадрилья истребителей на Тихом океанею, 57 боев в
окрестности островов Маршалла. Потом учил летать других, потом Китай. В Корее сбил три МИГа.
После войны - школа летчиков-испытателей. Бюро проектирования истребителей в Вашингтоне. Установил рекорд
скорости в перелете Сан-Франциско-Вашингтон. Мой опыт - работа с мощными двигателями, с новыми системами управления
- пригодилось для космических дел. Боевой опыт помог - тебя подбивают, и ты должен быстро мысленно пробежать по
всем узлам самолета, по всему его управлению и принять точное решение. Например, в Корее я летел с емкостью напалма,
снаряд попал в эту емкость. Это меня спасло - дыры в топливном баке закупорились и хватило топлива для возвращения
на базу.
Или другой случай. Я хотел атаковать противовоздушную установку - что не рекомендуется делать. Я пикировал, и меня
подбила другая такая установка. Это было совсем близко к земле, я стрелял до последнего и пошел вверх уже у самой
земли над рисовым полем. Спасла реакция, которая возникает от тренировок и опыта. Даже если управление совсем
выйдет их строя, опытный пилот не будет паниковать - в этом нет никакого смысла. Он будет до последнего думать, что
же можно предпринять.
Когда работал в Вашингтоне, мой коллега занимался поиском человека, который опробует тренажеры НАСА. Это
поручили мне, и я доводил до ума программу тренировок на тренажерах, не зная, что сам стану астронавтом. "А почему
бы мне самому не полететь?" Я был подполковник в возрасте 37 лет. Мои знания и опыт могут помочь программе
МЕРКУРИЙ. После всех тестов мои показатели были близки к минимально допустимым, потом я попал в 32 отобранных
из 100. Нам задали около 600 вопросов личного свойства, и по ним было непонятно, кого они ищут и что от нас хотят.
Наверное, они анализировали наши ответы и старались выявить тех, кто слишком мелок для поставленной задачи или
слишком эгоцентричен для работы в команде. Один из вопросов был -"Кто я такой". Двадцать раз надо было ответить на
вопрос, кто ты - отец, мужчина, пилот... Под конец было трудно ...
Мы прошли обследования у докторов - наверное самое тщательное, которое может быть. Одних тестов на глаза 17 штук!!
Физические тесты доктора обычно останавливали, когда пульс подбирался к 180. Потом они смотрели, как быстро
успокаивается наше сердце. Я был горд, что я выдержал испытания и что меня отобрали. Но я испытал и некоторое
смирение - когда я увидел, сколько сил вложено в нашу программу и насколько важен для нашей страны успех этой
программы.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
Шестеро в команде - коллеги Гленна рассказывают о себе
+++++++Скот Карпентер
Шанс для бессмертия.
+++++++
Мне наверное больше всего повезло - астронавт это седловая точка моей карьеры. Сначала университет Колорадо - инженер
аэронавтики. Воевал на Гаваях и в Корее, наблюдение над морем - ship surveillance - while others were shooting down MIGs or
plastering the front line with napalm// 1954г -школа летчика- испытателя. Летал и проверял работу радио антен. Это помогло -
НАСА искало людей с разными навыками. Налет на реактивных самолетах был маленький - 300 часов. Было несколько
сложных ситуаций - отказ мотора, ночной полет во время грозы. Такие случаи помогают выработать личное отношение к
опасности. Два раза помог закрыть открывшийся люк во время полета самолета - я был просто пассажиром.
Меня направляли надолго на корабль на кабинетную работу в разведке, а я хотел летать и не покидать надолго свою
семью. Приглашение из НАСА было вовремя. Мне пришел вызов из Морского управления Вашингтона, я туда полетел и
прошел тесты, а по дороге прочитал в ТАЙМ о наборе 110 астронавтов. Потом я ждал следующего письма, оно пришло
ко мне домой и жена позвонила в НАСА вместо меня и сказала, что я согласен. Мой корабль должен был отплывать
завтра на пол-года - но я успел и остался.
Кроме навыков у меня была хорошая физическая форма - я перекрывал многие рекорды. Я должен был дыханием
поддерживать столб ртути - я это делал 171 секунду без вдоха. Вам хочется вдохнуть не потому, что не хватает
кислорода, рецепторы вам сигнализируют, что накапливается СО2 - и вам надо просто эти сигналы игнорировать. Я
решил считать до ста секунд, но я считал слишком медленно - получилось 171.
Я с удовольствием прошел психологические тесты. Особенно мне нравился тест, где показывали чернильные пятна и ты
должен был рассказывать, что они тебе напоминают. Моя жена знала про этот тест и сказала, что психологи не любят,
когда все время говорят, что кляксы напоминают стаи летучих мышей. Но однажды все таки я так сказл. Доктор поднял
брови и спросил - а куда они летят. - "Прямо на нас" - я ответил.
Я хорошо прошел "Коробку идиота" - куча всякиз шумящих регуляторов и мигающих лампочек - все это надо было
успокоить. Некоторые из нас смогли это делать на скорости в 4 раза превышающую обычную. Доктора удивлялись -
никто не справляется и с обычной скоростью
Я не понимал теста "Кто я такой". Я не понимал - зачем это. Последнее, что я в списке написал: "я - будущий астронавт
программы Меркурий". Может быть, этот ответ помог...
Я должен был перевезти семью. Когда я паковался, хозяин привел женщину смотреть квартиру. Он ей сказал обо мне,
что я астронавт. "Вы крутой - a nut!!" - сказала она. Она не одна так думала. Мой отец написал мне письмо - он потрясен
таким поворотом, некоторые мои друзья не понимают, зачем я влип в такое рискованное дело. Я им говорил о разных
причинах. Одна - это бессмертие, без шуток. Как я говорил жене, человек очень счастлив, если у него есть вещь, ради
которой он может отдать свою жизнь.
++++++Гордон Купер
С детства я летал с отцом - он был во флоте во время Первой мировой. Он был отличным пилотом, хотя не учился этому
специально. Летные училища в год моего окончания школы не делали набора, и я пошел во морскую пехоту. Я не
участвовал в боях - война как раз закончилась. После службы я уехел к родителям на Гаваи, поступил в университет и
женился. Я перешел в Кадетский Корпус США - U.S. Army Cadet Command (ROTC)/. Получил погоны GOT MY WINGS -
получил мои крытья - и был направлен на службу в Германию.
Вернулся, университет и потом школа летчиков-испытателей. Узнал о строителстве капсулы в фирме Мак Донелл. Я
интересовался космосом с детства, размышлял о внеземной жизни - много есть непонятных явлений. Потом получил
приглашение на собеседование - нам рассказывали об этой программе, им нужны были не только пилоты, но и
инженеры. Я решил сделать все, чтобы пройти в астронавты. Потом были психологические тесты и физические,
некоторые очень неприятные. Потом были тесты на стресс. Доктора знали, как отличить тигров от кошечек. Я
чувствовал, что хорошо все прошел. Даже на работе сказал моему шефу, чтобы искали мне замену. Мне позвонили из
НАСА и спросили, когда я могу начать. Я ответил "А что, если прямо сейчас?"
(Купер летал последним в программе Меркурий - вся автоматика отказала, было ручное управление, встречали как Гленна
с помпой)
++++Вирджил Гриссом
У меня была одна из лучших работ в ВВС, когда появилась программа Меркурий - надо было все хорошо обдумать. Я
работал в летном центре и летал на многих самолетах - я наслаждался работой. Вернусь ли я опять в ВВС после Меркурия
как новичок - green hand?
И звучало это все поначалу не очень-то серьезно, вроде бы им нужен был туда только пассажир. Но чем больше я узнавал о
программе, тем больше я убеждался, что могу помочь. Я пришел в ВВС в 1944 году, нужны были технические знания, и я
пошел в университет. Потом меня направили в Корею - предстояло сделать 100 вылетов, если меня не собьют. Мы
гонялись за МИГми, и они гонялись за нами, в меня стреляли чаще, чем я стрелял. Я подумал, что космические полеты не
сильно опасней этих ситуаций.. Ты научаешся держаться в таких опасных ситуациях, когда смерть стучится в твою
дверь. Тебе страшно, но ты знаешь, как позаботиться о себе.
В Корее у нас было такое правило. К аэродрому нас подвозили на автобусе. Так вот, новичок в автобусе должен был ехать
стоя, пока персонально по его самолету в бою не стрелял какой-нибудь МИГ. Я уже мог сесть после второго своего
вылета, но предстояло еще 98. Обычно я летел сбоку и охранял фланги других пилотов и следил за появлением МИГов.
Иногда они появлялись из ниоткуда и начинали стрелять по тебе раньше, чем ты их видел. Для страха не было времени -
ты еле успевал предупредить летчиков и сказать им - причем спокойным голосом - как им надо убираться отсюда. Меня и
моих ведущих пилотов ни разу не подбили.
Потом я вернулся домой и учил молодых пилотов летать. Может быть это еще пострашнее войны. Кадет, которого я
обучал, носил на руке браслет, который сполз и заклинил рычаг. Я не знал в чем дело, взял управление на себя и кое как
мы сели - we managed to get back in one piece/ В таких ситуациях у тебя нет времени на испуг, пока ты не приземлился или
даже уже не пришел в свой барак. И остается только выпить и еще раз вспомнить, что было.
После этого я изучал инженерное дело и аэронавтику и был пилотом-испытателем. Когда меня вызвали в Вашингтон, я
хотел узнать, что они скажут о космичесой программе и проекте Меркурий. Но я скептически отнесся к возможности
войти в эту работу. Мой знакомый уже был приглашен и с энтузиазмом рассказывал, и я подумал "Может в этом и правда
что-то есть". После собеседования мне это понравилось. Я понял, что я узнаю очень много о полетах до того, как сам
туда полечу. Я подумал, что я немного смогу помочь этому проекту. Когда я увидел других претендентов, я их зауважал и
считал, что у меня шансов не очень много. Но я решил тряхнуть стариной и пройти тесты НАСА. Что у меня плохо
получалось - это беговая дорожка. Сердце билось с частотой 200 и доктора остановили тест. Я справился с тестом на
нагревание - я оставался спокойным, читал журнал и смотрел ТВ без звука. Меня беспокоили психологические тесты. У
меня не было ни малейшего представления, что они от меня хотели, но я старался отвечать прямо и честно.
После всего этого я как то лежал на кровати и думал о капсуле, о ракете и спросил себя: "Какого черта ты туда лезешь?"
Еще подумал о жене и сыновьях. Но у меня был ответ. Мы любим, когда нас уважают за профессию. Я военный и
кажется довольно патриотичный. Если страна решила, что я один из наиболее подходящих людей для этого дела, то я
горжусь и рад помочь в этом. Я думаю, что тут есть что то и от первопроходца и искателя приключений. Я сказал своему
другу, который меня спросил об этом: "Если бы я жил 150 лет назад, то я бы хотел помочь открыть дикий Запад".
+++++Вальтер Шира
Полеты у меня в крови. Мой отец - теперь гражданский инженер - был ассом Первой Мировой. После войны он
упражнялся в полетах регулярно, моя мать ему помогала. Но отец не направлял меня в авиацию. Мы с ним были очень
близки и я хотел быть таким как он. В 15 лет я летал на папином самолете, но никогда не летал в одиночку. В 1945 я окончил
Акдемию в Аннаполисе. В Корее удалось сбить два МИГа. Потом учился на испытателя. Во флоте получил квалификацию
ночного всепогодного пилота. Получил назначение в испытательный центр, куда прибыл в 58-м. Эта самая подходящая
работа для меня. Если ты пилот испытатель, ты должен знать самолет лучше всех и уметь в сложных инженерных
терминах говорить о самолета с инженерами, которые его проектировали и собирают. Ты должен знать, сколько G
самолет выдерживает, как эффективно он сжигает топливо. А когда самолет готов, ты первый летишь на нем - перед тем,
как он сможет погубить понадеявшегося на самолет летчика. Когда я только услышал о программе Меркурий, я как раз начал работу на
новом истребителе, который должен был существенно пополнить авиацию флота. После испытаний я возможно стал бы
во главе эскадрилии таких самолетов. О таком мечтает каждый морской пилот.
Когда я побывал в НАСА, я понял, что этот проект имеел смысл. А потом как испытатель я хотел продвинуть пределы
возможного. Я летал на самолетах, которые не поднимались так всоко, как МИГи, я должен был обороняться каждый раз
- а это не по-американски. Ну вот теперь мы начинаем что-то новое, и я в этом могу помочь.
Я чувстовал, что я подхожу для этой работы. Я был уверен, что моя испытателная работа и боевой опыт подготовили
меня встретить любые неожиданности, которые мне попадутся. Ты не знаешь, преодолеешь ли, пока не попробуешь.
Доказательство происходит в процессе проб... Из внешнего вида человека ты не знаешь, на что он способен - у меня
было несколько случаев убедиться в этом.
Как и атлет, пилот истребителя всегда нацелен на победу, пока не докажут обратного. Это - единственный возможный
подход к делу. Однажды меня подбили в Корее. Некоторые люди столбенеют - и погибают. Другие выплескивают в кровь
весь адреналин и стараются понять, что случилось с этой прекрасной машиной. В моем случае был пробит правый бак, и
начался флаттер. Я убрал скорость и выжил.
Еще один случай - испытывали ракету, самонаводящуюся на двигатель самолета. Я выпустил ракету, она почему-то стала
разворачиваться и могла нацелиться на меня. Я сделал петлю - нужно было, чтобы ракета не была у меня сзади и не
захватила как цель двигатель моего самолета.
Я, правда, не очень интересовался программой Меркурий. Но чем больше я о ней слышал, тем больше стал
интересоваться. Но когда после короткого собеседования меня спросили, что я думаю, я честно сказал, что не хочу
жертвовать тринадцатилетней карьерой и своим будущем только на основании этого разговора. Мне нужно было время
подумать.. Это НАСА устроило, и я стал проходить тесты.
Я понимал, что пока я тут, на работе кто-то возмется за мое дело, И я не был уверен, что я все выдержу - тут были
молодые прекрасные атлеты, правда некоторых из них я бы мог одолеть. Потом я осознал, что я прохожу тесты не плохо.
Центрифуга с большими G не была проблемой. Нулевое G тожем - все пилоты знают, что при долгих утомительных
полетах мы устраиваем невесомость, чтобы взбодриться. Или если ты попал в сложную ситуацию , например летишь
вниз головой, - то можно попытаться выкрутиться, уменьшая вес.
Все эти баллистические штучки были нам известны. Тесты на давление я выдержал без проблем - я их проходил раньше.
Пятнадцать минут крутил велосипед, подбадриваемый докторами. Тест на выносливость - доктора хотели узнать пределы
поего пульса. После теста я был совершенно истощен, но я кажется показал себя неплохо. Гарвардский тест ходьбы -
метроном отбивает такт каждые две секунды, и ты должен подниматься на ступеньку в течении 5 минут.
Когда я прошел эти тесты, я подумал, что можно сжечь мосты, которые я уже перешел - я имею в виду свою старую
работу. Хотя я понимал, что ее мне будет нехватать, но эта новое занятие выглядело вызывающим, и тем самым
привлекательным тоже.
Некоторым из ребят особенно не нравились психологические тесты. Я думаю, что я просто люблю людей. Мне всегда
интересно, когда люди пытаются вникнуть в образ мысли других. Поэтому я позволил докторам возиться со мной
сколько им хотелось. Но я боюсь, что им не разобраться во всем, что мы им наговорили. Они еще будут разбираться,
когда мы будем возвращаться с Луны.
Один тест был для меня не понятен, я его никогда не проходил - комната с полной изоляцией. Когда нет ни одного звука,
может показаться, что ты слышишь много чего. Я просто заснул в середине теста - и так его прошел. Доктора мне
сказали не ложится на постель - я и не лег, а просто взял подушку и подложил ее под голову, сидя в кресле.
У меня была одна проблема - доктора нашли полип в горле, когда меня осматривали. Они хотели его вырезать. Обещали
восстановить меня за несколько дней, хотя обычно это тянется несколько месяцев - это говорило о том, что я им нужен.
Для операции вызвали постороннего доктора, который, не предполагая причины спешки, ворчал "Они с вами возятся
так, как будто вас готовят к полету на Луну".
ХХХХХХХ
ХХХХХХХ +++++
++++Алан Шепард
+++++++
Я рос в Новом Хемпшире, отец полковник в отставке. Рос среди техники, у меня был мотор в пять лошадиных сил, я его
мог разбирать и собирать. Я помогал своему отцу на нашей ферме. Часто мы с приятелем на велосипедах ездили на
соседний аэродром, там немного помогали и за это нас катали на самолетах.
Я закончил Морскую Академию в 1944 году и успел послужить на Тихом океане последните дни Второй Мировой. В 50-м
меня направлили в школу пилотов-испытвателей, где я помогал усовершенствовать ряд самолетов ВМС. Я делал
высотные полеты, помогал разрабатывать систему дозаправки в воздухе, тестировал первую наклонную взлетную полосу
на авианосце, служил в полку ночных истребителей.
Эти мои занятия сформировали у меня быстрые рефлексы. На ночном полете у берегов Кореи я должен был перехватить
неопознаный самолет. Была жуткая погода, в темноте я искал свой авианосец. Несколько мгновений я думал, что я
пропал. "Радио не работает, ты сейчас кувырнешься в воду и будет конец". Но я понял, что это неправильный ход
мысли, он тебя ни к чему не приводит. Наоборот, я должен успокоится, продолжить полет и последовательно делать то,
чему меня учили столько лет. Концентрируясь на конкретных действиях и блокируя свой страх, я взял себя в руки, нашел
свой авианосец и приземлился на нем.
Потом я стал офицером в Управлении Атлантичеким флотом. Работа была сильно связана с авиацией. Через год или два и
я имел шансы стать командиром эскадрильи истребителей и опять вернуться на флот.
НАСА публиковала требования к астронавтам и я знал, что я соответствую им. Я подумал, что они ко мне обратятся и
спросят, интересно ли мне это. Они в точности это и сделали. Однако запрос на меня видимо попал сначала не туда, и я
уже стал опасаться, что меня пропустили. Наконец к моей радости запрос пришел. Вечером был длинный разговор с
моей женой, что я буду делать, если пройду испытания. Луиза сказала: " Что ты иеня спрашиваешь? Ты же знаешь, что
ты все равно это сделаешь". Луиза всегда полностью поддерживала меня в моих начинаниях. Я спросил моего
начальника, как несколько лет, которые я могу провести в проекте Меркурий, могут сказаться на моей карьере во флоте.
Он мне ответил, что мне нечего терять, и это может быть хорошо для ВМС, что я буду участвоватьв этом новом деле.
Авиация подходила к своему пределу, а космические полеты - это нечто новое.
Без всякой патетики я правда думал, что есть шанс послужить своей стране. И для мнея самого это будет новым
достижением в моей работе. Но я не был уверен, что смогу пройти все тесты.
Мне показалось, что физические тесты я прошел хорошо. Самыми крутыми мне показались психологические тесты. Я сам
не являюсь любимым предметом своих мыслей, мне трудно анализировать свои собственные чувства и разбираться , что
там присходит в моей голове. Вопросы мне казались одинаковыми, и правда было трудно им говорить о себе что-то
такое, чего бы они не знали из мойх документов.
Мы с Купером были в первой группе, отобранной для тестов, поэтому нам пришлось долго ждать ответа - с середины
февраля до 2 апреля. Мне позвонили из НАСА и спросили, не передумал ли я. Я сказал НЕТ. Меня пригласили в
следующий понедельник. В офисе никого не было и я издал радостный вопль.
+++++++Дональд Слейтон
Я вырос на ферме в штате Висконсин и был уже в старших классах школы, когда до меня дошло, что не обязательно
идти по стопам отца и становится фермером. Каким то образом мечта о полетах зародилась в моей голове, хотя я не летал
на самолетах и даже не знал, понравится ли это мне.
Когда пришла война я поступил в 1943 году в армейский воздушный корпус. Перед отъездом я поробовал
пятиминутный полет на летающей лодке над озером Мичиган - мне это так понравилось, что я решил посвятить этому
жизнь.
Через год я получил погоны и меня послали в Европу. Я сделал 56 вылетов на B-25. Перед этим нас проверяли, умеем ли
мы плавать. Озеро было мелкие, и я по его дну шел ногами. Я так и не научился по настоящему хорошо плавать - у нас в
деревне был только небольшой ручей. Конечно потом, становясь астранавтом, мы должны были научиться держаться на
воде, пока нас не спасут в океане.
Я помогал обучать пилотов, потом меня послали на Окинаву - участвовал в нескольких боевых вылетах. В 47 году я ушел
из ВВС и учился в Университете. За два года вместо четырех я стал инженером астронавтики. Работал в БОИНГЕ
инженером, в 51 году меня взяли в армию - I was recalled to AIR NATIONAL GUARD/ Летал уже на истребителях,
послали на базу ВВС в Германию. Там встретил свою жену, медовый .месяц провели в Париже.
Проект Меркурий пришел как раз вовремя. Я вернулся из Германии и меня послали учиться на пилота-испытвтеля на
базу в Эдвардсе - это единственное такое место в ВВС. Мне думалось, что это лучшее место, где я смогу соединить свой
опыт пилота с опытом инженера. И я с удовольствием там остался бы. Но пришел приказ о том, что на одном месте
можно служить только 5 лет, а я там был уже 4 года. То есть это удовольствие подходило к концу. Кроме этого летая на
наших самых лучших самолетах, я видел, что мы подбираемся к пределу того, что они могут делать - мы продвинулись в
аэродинамике до предела. Я как раз хотелпо пойти на двухгодичные курсы астронавтики - и тут появился проект
Меркурий.
Раньшн я немного думал о космосе, и мне казалось, что это продолжение наших полетов на аэропланах. Мы конечно
будем вне атмосферы и появятся новые проблемы с управлением ракетой. Но всегда так бывает перед большими
скачками - десять лет назад, когда мы преодолевали звуковой барьер, мало кто верил, что мы будем летать на двух или
трех скоростях звука.
Я правда несколько скептически относился к самому проекту Меркурий. Я думал, что просто посадят человека на верх
ракеты и выведут его в космос. Не обязательно тренированного пилота - любого человека. Но я решил поехать в
Вашингтон на собеседования и там разузнать больше. Я понял, что эта работа по мне. У менея, конечно, есть недостатки,
но я был уверен, что попаду в набор. Говорили о том, что надо посылать в космос ученых. Наша же функция будет все
разузнать первыми и ученых обучить. А это как раз и есть работа летчика испытателя - на себе испытать новую систему
полетов и найти в ней все недостатки.
В боевых полетах ты сосредотачиваешься на том, что происходит вне твоего самолета - летчики испытатели
позаботились, что с самим самолетом будет все ОК. Мы же должны определить, что делается с самолете внутри. Ты
должен оценивать саму систему, и это как раз то, что нужно было в проекте Меркурий. Никто не знает, что может
призойти. У пилотов испытателей есть инстинкт на опасность, степень которой ты можешь оценить.Ты работаешь
методом проб и ошибок, но ты должен понимать, какие варианты нужно пробовать. Даже у опытного военного летчика
может не хватить нужных знаний. Если же ты новичок в этом дле, ты можешь подумать, что ты попал в беду, и своими
действиями эту беду себе и создать. В таком случае лучше было бы ничего не делать. Однажды я пробовал быстро
развернуть свой истребитель, и началось вращение и падение самолета. Я выкрутился из этой ситуации, но у меня просто
не было времени на то, чтобы бояться - надо было быстро-быстро испробовать все возможные варианты действий.
Однако предыдущие тренировки мне мало помогли в некоторых тестах НАСА. Физически я был хорошо подготовлен, но
мы должны были ответить на более чем 3 000 вопросов личного и психологического свойства. Мне кажется, что это
черезчур - мы проведли три целых ночи, записывая ответы на вопросы. Нам показывали картики и просили придумать
какиен то истории, мне даже однажды показали пустой лист... Я им сказал, что это напоминает детские игры.
На центрифуге я сделал 9,2 G - я к перегрузкам был готов по своей летной работе. Тест на жару я прошел, потом ноги на
7 минут опускали в лед. Было тяжело на беговой дорожке. Потом заставляли вскакивать и соскавитать с платформы в
тесчении 5 минут. Потом бросали на наклонную плоскость и мерили кровяное давление. На качающемся столе я просто
заснул. Доктора были в шоке.
Когда после тестов НАСА я вернулся к своей работе, на столе скопилась куча деловых бумаг - меня звали на ряд
конференций для обсуждения тех свамолетов, которыми я занимался. Тут мне позвонили и сообщили, что меня отобрали в НАСА.
Я всегда хотел испытать неизведанное, оказаться там, где никого до меня не был. И это был мой шанс. Человечество
ближайшее тысячелетие будет заниматься этим - если по дороге мы сами не истребим себя.
20 January 2021
WE SEVEN 111 (sorry, in Russian), Photo NASA
|
