17 октября 2022
Эмма Доброчаева. Война дома222\2
Фотографии с военных негативов
Самое ужасное было то, что первую зиму не топили. Вообще. Дома ходили в зимнем,
только, по-моему, без шапок. У меня от мороза трескалась кожа на пальцах. Трещины
были на сгибах и были окаймлены жёсткими бортиками. Если пальцы сильно сгибать,
трещины лопались и было больно. Иногда их перевязывали бинтом.
Дедушка рано вставал, пил то, что называлось кофе, (вероятно, это был суррогат) и
уходил на работу. Когда бабушка попозже вставала, она эту кружку на секунду ставили
на плитку. Дно в толстой кружке было выпуклым и в серединке льдышка быстро
протаивала. Бабушка серебряной ложкой зацепляла льдышку за дырку и
перекладывала в свою чашку. Экономия.
Позже дедушка временно вообще стал ночевать на работе. Зима была холодная, а
трамваи ходили редко. Еду ему бабушка давала с собой в специальной железной
коробке, которую он ставил в портфель.
Жильцы в 13-й квартире над нами как-то неправильно себя повели, у них лопнули трубы,
вода протекла к нам в переднюю и замёрзла. Паркетный пол оказался подо льдом, его
подрубали топориком и посыпали песком.
Пошли всякие ограничения.
Появилось слово "лимит".
На каждого полагалось ограниченное количество электроэнергии, а за перерасход
электричество отключали. Мама принесла песенку:
"Ну что у вас лимитом?
Какой у вас лимит?
Наверно, нагорит вам?
Наверно нагорит…"
потом электричество отключили вообще.
Ощущение ужаса от тёмной нетопленой квартиры ещё годы жило во мне.
Средством освещения служили коптилки и дедушкины спиртовки для стерилизации
инструментов. Среди них была одна, которая светила ярче всех. Её ставили на высокую
хрустальную вазу. Я с тех пор поняла, что, если источник света маленький, его надо
поставить повыше.
8:16. "Никто, зажёгши свечу, не покрывает её сосудом,
или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет."
Дедушке пришлось на некоторое время переехать жить на работу, потому, что трамваи
(23-й и 28-й) ходили редко, а зима была очень холодная
Дома одевались почти в том же, что и на улице, только без шапок. Вошли в жизнь
"буржуйки". Маме тоже какие-то интеллигенты сделали буржуйку и вывели дымовую
трубу в форточку. Дымила она нещадно. Помню стопки журналов.
Газеты мама собирала и складывала, к приезду папы.
У меня была кроватка ещё совсем детская, сделанная папой. На ночь её превращали в
"палатку". Дедушка очень не любил обращаться за помощью, но уже ближе к весне всё-
таки попросил, и с его работы пришли двое настоящих рабочих, поставили печку в
дедушкин кабинет, профессионально пробили стенки и вывели трубу в дымоход.
Печку установили на деревянный столик, с резными ножками на железный лист.
Помню, как один из рабочих, видя меня в пальто и дрожащую, обнадёживающе сказал
мне: "Ну вот, теперь у вас тепло будет". Я внутри подумала, что так сразу быть не может
и ответила рассудительно: "Ну, сразу-то не будет…", на что он уверенно ответил: "Сразу
будет…" и действительно, скоро печкин бок засветился красным. И рядом с печкой даже
жарко стало.
Потом я обнаружила, что, если к красному боку приложить бумажку или тоненькую
щепочку, то они в руках загораются. Пожара не случилось.
6 Война дома
Я сейчас, помню только сами события, но не могу оценить точно их длительность и
последовательность. Иногда топили плиту на кухне.
Дрова представляли большую ценность. На улице подбирали каждую щепочку. По 5-й
Тверской (теперь ул Фадеева)шла трамвайная одноколейка к дровяному складу. По ней
на открытых платформах возили торфяные брикеты, похожие на толстую подошву. Если
они падали, их подбирали, Если платформы останавливались, не считалось грехом снять
парочку.
Однажды мама приволокла с улицы большую затоптанную деревянную "калитку"…
сбитую из досок. На другой день она не смогла её сдвинуть.
Дрова кололи прямо на кухне на толстом куске ствола….. У меня был свой топорик для
дров.
Позже, лет через 30 мы жили в большой старой квартире на Арбате, и на кухне было
много расколотых плиток. Я однажды спросила "в пространство", как же так сумели
разбить столько плиток? Женя сразу ответил: "Дрова в войну кололи".
На нашей кухне под был деревянныйпол был деревянный.
Однажды помню, бабушка выносит из комнаты при кухне две чурки и говорит, что дров
больше нет. В это время раздался звонок в дверь: это дедушкина пациентка прислала в
подарок дрова. Это был царский подарок. Надо было спуститься и перетаскать дрова в
квартиру. Я тоже в этом участвовала.
Вот ещё несколько отрывочных воспоминаний:
Старалась, как могла, помогать по дому.
Как правило, я делала всё правильно, но помню такой случай:
Я осталась дома одна и решила сделать что-нибудь хорошее.
Мешок картошки.
Вычистила много картошки
Помню. Как расстроились взрослые.
Мама курила, но с куревом было трудно. Я помню, что осенью мне было велено
собирать листья определённой желтизны и вялости. Потом они проходили мамин отбор,
их резали ножницами и досушивали на подоконнике (в нашем доме они были
достаточно широкими).
Помню, что после бомбёжек собирали осколки. У нас, наверное, до сих пор где-то лежит
осколок от бомбы и железный "ёж" из тех, которые разбрасывали на шоссе, чтобы
прокалывать шины немецких автомобилей.
Везде, где были цеха для металлических работ, рабочие приспособились делать
зажигалки, тк спички выдавались только по карточкам. У мамы тоже были зажигалки,
сделанные в МАИ. У нас до сих пор лежит одна… среди ёлочных игрушек.
После того, как даже маме стало понятно, что не с её здоровьем…заниматься
автомобилями, и на работе в МАИ.
Попасть именно туда она могла двумя путями:
Или какое-то его подразделение, которое находилось рядом с нами на 5-й Тверской-
Ямской;
или "с подачи" Председателя Бригады Маяковского Лёни Большакова, который был
сталинским стипендиатом МАИ .
С августа 1942 года и до своего ухода мама работает в МАИ на разных должностях в
разных подразделениях.
7 Война дома
Много лет параллельно с основной работой она работала в маёвской многотиражке
"Пропеллер".
Работала она много и самоотверженно, но и Институт чем мог, помогал ей в трудные
моменты.
Работа в БМ была для неё хорошей школой организатора и умения контактировать с
людьми разного уровня.
В МАИ она (разумеется, неофициально ) писала доклады и отчёты для выступлений
начальникам. Тексты выходили, содержательные, хорошим стилем и даже смотрелись
красиво. (Машинка появилась у нас дома много позже).
Одно время она работала зам, декана Самолётного ф-та, и студенты её тоже любили.
Рассказывали, что однажды ей надо было перейти из корпуса в корпус довольно далеко,
а шёл дождик, они растянули над ней плащ, и она шла по территории под этой крышей.
Осталось много грамот и хвалебных характеристик.
Вставить одну
Много позже я узнала, что посоветовавшись с Секретаём ….Чиликиди и местного
подразделения А.С. Шифриным, она решила вступить в партию
В 1943\4 году (как я сейчас понимаю, после окончания первого папиного срока), она
подала заявление, рассказала ситуацию на партсобрании, а на вопрос, о своём
отношении к папе ответила, что считала и считает его одним из самых честных и
преданных большевиков, которых она знала.
На следующий вопрос о том, верит ли она НКВД, она ответила, что конечно верит, но вот в
данном случае НКВД ошиблось.
Её приняли.
Секретарём парторганизации в то время был необыкновенно умный и порядочный
человек Александр Семёнович Шифрин.
Позже, когда папа получил второй срок, мама рассказала ему об этом. Он должен был
"отреагировать".
На очередном партсобрании он, оттянув почти до конца его, когда все уже устали,
"утопил" эту информацию, а также свой комментарий "Примем к сведению…" в части
"Разное" в скороговорке мелких объявлений.
Я обо всём этом узнала, конечно, много позже. Об этом и о том, что у неё стояла наготове
сумка с вещами на случай "если придут…".
Не пришли.
Ходила мама и на донорский пункт. Там давали американскую тушёнку в высоких
прямоугольных жестяных банках, и куски толстого шоколада.
Часто это делать было нельзя.
Я и сейчас помню: стоит посреди большого стола ваза, на ней коптилка, а под вазой на
боку лежит высокая прямоугольная жестяная банка без этикетки, но я знаю, что в ней
тушёнка, и лежит сломанный кусок шоколадной плитки, толстый, сантиметра четыре.
Справка о прикреплении к столовой.
В 1943 году в школу поделили на мужскую и женскую и начали брать с 7 лет, а раньше
брали с восьми.
Учиться было не трудно, проблемы были только с чистописанием (был тогда такой
предмет).
Тогда писали перьевыми ручками. Первые год или два школу зимой не отапливали и
ходили в школу со своими чернилами. Мне наливали их на донышко в какой-то
медицинский сосудик. Из рукавов висели варежки. Когда я макала ручку в чернила,
варежки ползли за ручкой через тетрадку и смазывали написанное. Наверное, ещё от
холода и сохло долго.
Зимой было очень неудобно Сидели в зимнем, из рукавов свисали варежки на шнурке.
Когда тянулись к чернильнице обмакнуть ручку, варежки "ехали по написанному и
размазывали текст (он долго не просыхал, потому что в классах не топили.
Путь от дома до школы шёл мимо Института Бурденко.
В ин-те Бурденко в войну был госпиталь.
Я помню, как в первом или втором классе читал стихи раненым. Стихов я тогда знала
много. Койки стояли вплотную друг к другу.
Вокруг него был сад, там росли яблони, яблоки были величиной с лесной орех, но мы
лазили через забор и ели их.
Ещё в школе собирали детские вещи ,и я помню, как бабушка наглаживала вещи, из
которых я выросла.
Учительница у нас была замечательная. Марианна Александровна. Дубнер. Мама
находила силы помочь. Плакатики. Со мной было трудно,
Сохранилась записка.
МАИ
Донор
Судочки Воротниковский переулок
Котлеты из очисток. Участок.
Группа, Матильда Фёдоровна
У нас
На скверах…
На пушкинском бульваре меня сдавали.
Сначала особых изменений в быту не почувствовалось.
Стратостаты.
Потом начались налёты.
Бомбёжки, по-моему, пока я была в Москве, были ночами. Смутно
помню, как иногда меня ночью носили на руках в бомбоубежище,
.
Мама в отряде.
Но страшно мне не было.
Няня исчезла, а меня стали водить в прогулочную группу.
Бабушка возила меня на троллейбусе
К концу войны жизнь стабилизировалась
9 Война дома
Дедушку как научного работника прикрепили к хорошему магазину (наверное к к 40-му
гастроному.
Конфеты.
Я пошла в школу. Женскую
Собственно войну переживали все и ничего выдающегося не было.
Изменила ли что-нибудь победа?
В лично нашем быту ничего.
17 October 2022
Dobrochaeva Emma 2\2 (sorry, in Russian), Photo from War negatives
|
